Арагчи: Иран готов к серьезному взаимодействию

По сообщению Тасним новости, министр иностранных дел Исламской Pеспублики Иран Аббас Арагчи в статье для Washington Post, посвященной переговорам между Ираном и США, подчеркнул: «Если они ищут подлинного дипломатического решения, мы уже указали путь. Если же вместо этого они пытаются навязать свою волю посредством давления, они должны знать следующее: иранский народ решительно отвечает на язык силы и угроз единым образом».

Текст этой статьи выглядит следующим образом:

За последние недели между Исламской Pеспубликой Иран и Соединенными Штатами Америки состоялся обмен письмами и сообщениями. Вопреки некоторым интерпретациям, эти сообщения — по крайней мере с нашей стороны — не были ни символическими, ни церемониальными. Мы рассматриваем их как подлинную попытку прояснить позиции и открыть путь к дипломатии.

Что касается комментариев президента Дональда Трампа, сделанных в понедельник, Иран готов к серьезным действиям с целью заключения сделки. В субботу мы встретимся в Омане для непрямых переговоров. Это и возможность, и испытание.

Предлагаемая нами модель взаимодействия не нова. Соединенные Штаты сами являются посредником в непрямых переговорах между Pоссией и Украиной — гораздо более интенсивном и сложном конфликте, включающем стратегические, территориальные, военные, экономические аспекты и аспекты безопасности.

У меня также есть опыт ведения непрямых переговоров с Соединенными Штатами. При посредничестве Европейского Союза в 2021 году этот процесс — хотя и более запутанный и требовательный, чем прямое взаимодействие — оказался и возможным, и продуктивным. Хотя тогда мы не пересекли финишную черту, это произошло в основном из-за отсутствия реальной решимости со стороны администрации Байдена.

Проведение непрямых переговоров — это не тактика или отражение идеологии, а стратегический выбор, основанный на опыте. Мы сталкиваемся со значительной стеной недоверия и испытываем серьезные сомнения относительно искренности намерений, усугубляемые настойчивостью США в возобновлении политики «максимального давления» до любого дипломатического взаимодействия.

Чтобы двигаться вперед сегодня, нам в первую очередь необходимо согласиться с тем, что не может быть «военного варианта», не говоря уже о «военном решении». Президент Трамп ясно осознает эту реальность, призывая к прекращению огня как к первому курсу действий по прекращению конфликта на Украине.

Тратить деньги налогоплательщиков на эскалацию военного присутствия США в нашем регионе, потенциально подвергая опасности американских солдат вдали от дома, не способствует дипломатическому результату. Гордая иранская нация, на чью силу мое правительство полагается для реального сдерживания, никогда не примет принуждения или навязывания.

Мы не можем себе представить, чтобы президент Трамп захотел стать еще одним президентом США, увязшим в катастрофической войне на Ближнем Востоке — конфликте, который быстро распространится на весь регион и обойдется в разы дороже, чем триллионы долларов налогоплательщиков, потраченные его предшественниками в Афганистане и Ираке.

Заглядывая вперед, следует обратить внимание еще на два факта.

Во-первых, президенту Трампу может не нравиться Совместный всеобъемлющий план действий (ядерное соглашение, подписанное в 2015 году), но в нем содержится одно жизненно важное обязательство: «Иран подтверждает, что ни при каких обстоятельствах Иран не будет стремиться, разрабатывать или приобретать какое-либо ядерное оружие».

Спустя десять лет после заключения СВПД — и почти семь лет после того, как США в одностороннем порядке вышли из него — нет никаких доказательств того, что Иран нарушил это обязательство.

Это неоднократно подтверждалось оценками разведки США. Директор национальной разведки Талси Габбард недавно признала, что «Иран не создает ядерное оружие, а Верховный лидер [аятолла Али] Хаменеи не санкционировал программу создания ядерного оружия, которую он приостановил в 2003 году».

У нас есть возражения против многих аспектов глобальной политики США, и особенно против политики Запада в нашем регионе, включая его двойные стандарты в отношении распространения вооружений. По той же причине могут существовать возможные опасения относительно нашей ядерной программы. Мы доказали свою готовность решать эти опасения, когда согласились на сделку 2015 года — благодаря взаимному уважению и равноправию.

Но даже при том, что мы остаемся приверженными СВПД, наш опыт нежелания или неспособности США и ЕС выполнить свои обязательства по ядерной сделке убедил многих в Иране настаивать на гарантиях взаимного выполнения обязательств.

Во-вторых, существует серьезное заблуждение, которое необходимо развеять. Многие в Вашингтоне изображают Иран как закрытую страну с экономической точки зрения. Правда в том, что мы открыты для приветствия предприятий со всего мира. Именно администрация США и препятствия в Конгрессе, а не Иран, удерживают американские предприятия от триллионной возможности, которую представляет доступ к нашей экономике.

Действительно, когда Соединенные Штаты согласились лицензировать продажу пассажирских самолетов в рамках СВПД, Иран немедленно заключил контракт с Boeing на покупку 80 самолетов. Сказать, что масштабы торговли и инвестиций в Иране не имеют себе равных, было бы преуменьшением.

Наше предложение о непрямых переговорах остается на столе. Мы считаем, что если есть истинная воля, всегда есть путь вперед. Как показала недавняя история, дипломатическое взаимодействие работало в прошлом и может работать до сих пор. Мы готовы прояснить наши мирные намерения и принять необходимые меры, чтобы развеять любые возможные опасения. Со своей стороны, Соединенные Штаты могут показать, что они серьезно относятся к дипломатии, показав, что будут придерживаться любой заключенной ими сделки. Если нам проявят уважение, мы ответим ему тем же.

Наращивание военной мощи посылает совершенно противоположный сигнал. Запомните мои слова: Иран предпочитает дипломатию, но он знает, как защитить себя. Мы не поддавались угрозам в прошлом, и мы не сделаем этого сейчас или в будущем. Мы стремимся к миру, но никогда не примем подчинения.

Мяч теперь на стороне США. Если они ищут подлинного дипломатического решения, мы уже указали путь. Если же вместо этого они пытаются навязать свою волю посредством давления, они должны знать следующее: иранский народ решительно отвечает на язык силы и угроз единым образом. У Соединенных Штатов есть шанс, наконец, получить президента мира. Использовать ли эту возможность — это выбор.

Конец сообщения/